4551
0
Оставить комментарий
3 Мая 2014
Верите ли Вы в Бога?
Рукописное письмо, написанное Эйнштейном незадолго до смерти, в 1954-м году, так называемое «Письмо о Боге», полностью развенчивает миф о религиозности учёного.
Такой миф породило, в частности, одно из публичных высказываний знаменитого физика: «Бог не играет в кости со Вселенной». По всей видимости, в этом заявлении, как и в некоторых других, где упоминается Бог, Эйнштейн имеет ввиду некую обобщённую метафорическую высшую силу, а не библейского Бога.
«Письмо о Боге» было продано 18 октября 2012-го года на eBay за $3 000.
В нём Эйнштейн пишет немецкому философу Эрику Гуткинду: «Слово «Бог» для меня — не более, чем выражение и продукт человеческих слабостей, а Библия — коллекция интересных, но тем не менее, примитивных и даже ребяческих легенд.
Нет такого толкования Библии, которое могло бы изменить моё отношение к этому… Для меня еврейская религия, как и все прочие, является не более, чем воплощением детских суеверий. И еврейский народ, к которому я с удовольствием принадлежу, не более особенный для меня, чем все остальные народы… я не вижу в нём ничего «избранного».
Рукописное письмо, написанное Эйнштейном незадолго до смерти, в 1954-м году, так называемое «Письмо о Боге», полностью развенчивает миф о религиозности учёного.
Такой миф породило, в частности, одно из публичных высказываний знаменитого физика: «Бог не играет в кости со Вселенной». По всей видимости, в этом заявлении, как и в некоторых других, где упоминается Бог, Эйнштейн имеет ввиду некую обобщённую метафорическую высшую силу, а не библейского Бога.
«Письмо о Боге» было продано 18 октября 2012-го года на eBay за $3 000.
В нём Эйнштейн пишет немецкому философу Эрику Гуткинду: «Слово «Бог» для меня — не более, чем выражение и продукт человеческих слабостей, а Библия — коллекция интересных, но тем не менее, примитивных и даже ребяческих легенд.
Нет такого толкования Библии, которое могло бы изменить моё отношение к этому… Для меня еврейская религия, как и все прочие, является не более, чем воплощением детских суеверий. И еврейский народ, к которому я с удовольствием принадлежу, не более особенный для меня, чем все остальные народы… я не вижу в нём ничего «избранного».