Как бедность влияет на мозг

Коль скоро наш мозг оказался довольно пластичным и способным меняться в течение жизни как на клеточном уровне, так и на уровне мозговых структур, ничто не мешает ему реагировать на внешние факторы — скажем, на плохие социоэкономические условия, которые, по мнению многих учёных, могут ограничить развитие мозга и психики.

Давно прошли те времена, когда мозг считали неизменным органом, жёстко детерминированным генами,— вроде печени или лёгких: какую структуру гены продиктовали в процессе развития, та и будет всю жизнь, и если уж выпали определённые способности — скажем, к обучению,— то выше них не прыгнешь, как ни старайся.

С открытием пластичности мозга картина изменилась: вдруг оказалось, что он постоянно меняется и развивается, живо откликаясь на внешние требования, причём такие изменения можно наблюдать как на клеточном, так и на общеморфологическом уровне — уровне мозговых структур. Самый известный пример такого рода — лондонские таксисты, чей мозг приспособился хранить в уме сложную карту города вплоть до мельчайших деталей, и слепые, у которых области зрительного анализатора переключаются на обработку звуковой информации, благодаря чему слух обретает удивительную остроту.

Однако со временем выяснилось, что такая пластичность может быть источником больших проблем. Обнаружилось это, когда учёные стали исследовать состояние мозга в юном возрасте: оказалось, что внешние факторы в этот период могут довольно сильно вмешиваться в структуру и функционирование мозга, и, что важнее, эти изменения могут остаться с человеком на всю жизнь.

Детский мозг весьма чувствителен к стрессу, но что может быть его причиной? Так нейробиологи вышли на весьма интригующую, хотя и не вполне политкорректную тему взаимосвязи между социоэкономическими условиями, в которых рос ребёнок, и особенностями его психики. Грубо говоря, вдруг обнаружилось, что разница между богатыми и бедными заключается не только в уровне их дохода, но и в работе мозга. При этом, что более важно, именно социоэкономические условия могут быть причиной психоневрологических отличий.

Материала для подобных исследований предостаточно: на протяжении многих лет во множестве стран велась статистика, учитывающая среди прочего финансовый доход той или иной семьи, и учёным оставалось только проанализировать работу мозга детей из таких семей. Так, недавно исследователи из Мичиганского университета (США) выяснили, что у молодёжи, росшей в бедности, заметно повышена активность миндалевидного тела — области мозга, участвующей в формировании эмоций, в которой прячутся чувства страха и тревоги и неполадки в которой чреваты эмоциональными расстройствами. При этом у таких людей была подавлена активность областей префронтальной коры, служащих противовесом миндалевидному телу и помогающих сдерживать мимолётные эмоциональные импульсы, не позволяя им влиять на наше поведение слишком сильно.

Иными словами, если человек рос в бедности, выше вероятность, что он превратится в эмоционально неустойчивого субъекта, который с трудом будет контролировать свои порывы. Причина же такого влияния на мозг, видимо, кроется не в самой по себе бедности, а в том, что ей сопутствует. Бедные семьи вынуждены жить в маленьких квартирах, где шумно и нередки ссоры, и всё это, разумеется, служит стрессовыми факторами для мозга ребёнка. Конечно, есть семьи, в которых недостаток средств не сопровождается внутренней напряжённостью, но такие случаи чаще попадаются в художественной литературе, нежели в реальной жизни. Впрочем, хотя про шум и перенаселённость жизненного пространства давно известно (да, это источник стресса), влияние этих факторов на развитие мозга ребёнка ещё нужно проверять.

В другом недавнем исследовании, проведённом учёными из Вашингтонского университета в Сент-Луисе (США), речь вообще идёт о том, что бедность подавляет развитие мозга: если в раннем детстве ребёнок жил в скверных социоэкономических условиях, то в более позднем возрасте, с 6 до 12 лет, это можно было узнать по количеству белого и серого вещества: его у бедняков оказывалось меньше. В первую очередь это сказывалось на областях мозга, отвечающих за обучение и противодействие стрессу. Соответственно, умственное развитие таких детей задерживалось на год–два; причина этого была опять же в стрессе. В своей статье исследователи специально оговаривают, что если ребёнок рос в бедности, но без стресса, то развитие его мозга шло более или менее нормально.

Есть работы, в которых связь между социоэкономическими условиями и развитием нервной системы прослеживается в отдельных поведенческих и психических особенностях. К примеру, исследователи из Северо-Западного университета (США) выяснили, что мозг детей из бедных семей хуже обрабатывает звуковую информацию, что соответствующие зоны мозга у таких индивидов зашумлены и не слишком активно отзываются на то, что надо слушать, а отсюда прямая связь с пониженными способностями к обучению.

Разумеется, не стоит забывать, что все эти исследования лишь указывают на корреляцию между одним и другим, и причинно-следственные связи тут однозначно не утверждаются. (Для этого пришлось бы поставить эксперимент, например, с однояйцовыми близнецами, одного из которых специально растили бы в бедности, а другого — в богатстве, но кто же на такой опыт решится?) Опять же из-за того, что учёные в таких случаях вынуждены довольствоваться лишь имеющейся статистикой, мы не можем сказать, как долго влияет бедность на мозг: остаётся ли человек плохо обучаемым на всю жизнь — или же с возрастом, как говорится, это проходит.

Тут возникает ещё один вопрос, на который ответить не так просто: что значит «быть бедным»? Например, возьмём фермера, который становится довольно богат после сбора урожая и постепенно тратит деньги, к следующему сбору урожая превращаясь в бедняка. Считать ли, что он переходит из бедного состояния в богатое и обратно? Так или иначе, его умственные способности всё равно остаются на невысоком уровне, как об этом пишет в Science группа исследователей из Великобритании, США и Канады, изучавшая таким образом интеллект фермеров из Индии. Бедность, по мнению учёных, «съедает» ресурсы мозга, которые можно было бы использовать в решении каких-то сложных задач, требующих многофакторного анализа. А это говорит о том, что бедность влияет на мозг не только через очевидные вещи вроде шума и перенаселённости бедных кварталов, но и с помощью каких-то других, более тонких факторов и механизмов (скажем, размышлений о собственной участи), которые исследователям ещё предстоит нащупать.

Но, как бы то ни было, связь между социоэкономическим статусом и состоянием мозга и психики действительно есть, и связь эта определённо не просто случайное совпадение, коль скоро её обнаруживают самые разные исследователи и по самым разным поводам. Правда, предварительные выводы учёных не удовлетворят ни сторонников извечного разделения людей на богатых и бедных, ни тех, кто за полное равенство. Потому что, с одной стороны, изменения в мозге возникают, скорее всего, из-за бедности, но это не значит, что у бедных в мозг изначально вшиты какие-то нейроанатомические особенности, которые и тянут их на дно. А с другой стороны, эти изменения в мозге всё-таки есть, и задерживаются они в нём на вполне продолжительное время, поэтому говорить, что бедный и богатый различаются только уровнем дохода, нельзя.

Впрочем, если кому-то не нравится такая половинчатая позиция нейробиологов, он всегда может выразить недоверие к подобным работам, которые обычно подкреплены не очень масштабной статистикой. К примеру, в вышеописанном исследовании о задержке умственного развития участвовало всего 145 детей, так что методы больших данных в этой области ещё ждут своего часа.